В номере, где они остановились, уже была готова большая двуспальная кровать «для супругов». Войдя в эту комнату, Ричард неодобрительно покачал головой.

– Я буду спать на диване.

– Конечно, – улыбнулась Моника, – я не сомневалась, что вы скажете именно так.

Саундерс хмыкнул, сгреб подушку и одеяло и вышел в другую комнату. Уже устроившись на диване, он громко крикнул:

– Вы напрасно иронизируете. У нас впереди еще очень много трудностей.

– Думаю, вы решите их так же легко, как и эту, – отозвалась, сдерживая смех, женщина.

Он промолчал, сделав вид, что уже спит.

– Спокойной ночи, мистер Гоуэрс, – услышал он последние слова Моники и натянул одеяло на голову.

Сантьяго

28 ноября 1988 года

В эту старую церковь Марк Ленарт пришел задолго до условленного времени. Он с интересом рассматривал статуи святых и мучеников, в то же время внимательно оглядывая все здание – и снаружи, и внутри. И, только убедившись в безопасности, сев на скамью, принялся ждать гостя.

Ждать пришлось долго, посланец епископа Камуса явно опаздывал. Наконец, в одиннадцатом часу дня, у скамьи Ленарта появился высокий священник.

– Вы мистер Герберт Коди? – спросил священник.

– Да, – кивнул Ленарт.

– Идемте, – показал священник на небольшую боковую дверь слева от скамеек. Они прошли в маленькую комнату, где было несколько стульев и столик, стоявший впритык к самой стене. – Садитесь, – показал священник, – я вас слушаю. Его преосвященство епископ Камус говорил мне о вас.

– Да, святой отец, – наклонил голову Ленарт, – вы знаете, почему мы здесь. Нам нужно любым способом попасть в лагерь «Дигнидад». Это очень важно.

– Я понимаю. Но это нелегко, – словно раздумывая, сказал священник. – Этот лагерь – одно из тех испытаний, которое господь в благости своей посылает нам. Это самый настоящий содом. Там происходит что-то страшное. Мы боремся против них уже несколько лет и смогли вызволить восемь человек из этого лагеря. Но это очень мало. Основателя лагеря – Пауля Шэфера – поддерживает его близкий друг, командующий карабинерами Чили генерал Радольфо Станхе, и мы не всегда добиваемся успеха в нашей борьбе.

– Мы хотели бы попасть туда, – напомнил Ленарт.

– Я помню, помню. – Священник задумался. – Сколько вас человек?

– Трое или четверо. Но нам нужно попасть туда официально, чтобы Шэфер поверил нам.

– Хорошо. Вам нужно будет съездить в Тальку, чтобы взять рекомендации у местного коменданта. Его хорошо знает сам Шэфер и доверяет ему. А я попытаюсь через наши связи выйти на этого коменданта. Это полковник Астеньо. Он как раз неплохой человек, но большой любитель выпивки и женщин. Если вы дадите мне время, я попрошу через наших людей уговорить Астеньо дать вам рекомендации в лагерь «Дигнидад».

– Сколько времени вам нужно?

– Немного. Дней десять.

– Что вы, – ужаснулся Ленарт, – через десять дней вообще будет поздно. Речь идет о судьбах многих людей. День-два от силы.

– Вы ставите перед нами очень трудную задачу, и я боюсь, что мы не уложимся в срок.

– Я все понимаю, святой отец, но это очень важно. Исключительно, – подчеркнул Ленарт, – у нас просто нет другого выхода.

– Хорошо, – поднялся священник. – Я постараюсь сделать все, что от меня зависит. Позвоните мне завтра в полдень, может быть, мне удастся что-нибудь придумать.

Когда Ленарт вышел из церкви, был уже полдень, и он невольно зажмурился, заслоняясь от солнца. После темной кельи в церкви дневной свет больно бил прямо в глаза.

Ленарт подошел к телефону и, набрав номер апартаментов отеля, где остановился Гомикава, дождался трех звонков и дал отбой. Затем повторил это еще дважды. Сидевший в комнате и ждавший его звонка Гомикава понимающе улыбнулся. Встреча состоялась, понял он.

В этот день Моника и Ричард еще раз любовались Сантьяго. Если учесть, что каждый час приближал роковое число, настроение участников этой «туристической прогулки» было совсем нерадостным. Однако они добросовестно ходили по улицам, делали мелкие покупки в магазинах, посещали старые кварталы города. Следом за ними тенью двигался Ленарт. День прошел спокойно, но безрезультатно, и это более всего беспокоило Дронго.

Окрестности Сантьяго

28 ноября 1988 года

«Мерседес» свернул с трассы и, вырулив на стоянку для автомобилей, плавно остановился. Минут через десять послышался шум подъезжающей машины, и рядом резко затормозил широкий сине-голубой «Линкольн». Сидевший за рулем «Мерседеса» человек кивнул в знак приветствия, и из «Линкольна» вышли двое пожилых мужчин, пересаживаясь в «Мерседес».

– Зачем нужна была такая конспирация, Эрих? – спросил один из них, усаживаясь на заднее сиденье.

– Для осторожности, – мрачно заметил Вебер, – в Парагвае исчез полковник Торнер.

– Не может быть! – ахнул один из гостей. – Когда это случилось?

– Неделю назад. Боюсь, что он недооценил Дронго. В интересах нашей операции мы не сообщили об этом никому, но из Парагвая мне сообщили, что Торнер исчез после того, как выехал с неким мистером Хаксли на прогулку. По сообщению парагвайских официальных служб Хаксли вылетел в Бразилию.

– Он может появиться у Мануэля.

– Уже появился. В Рио-де-Жанейро арестован Альфред Шварцман. Я начинаю думать, что этот человек в одиночку истребит всю нашу организацию.

– Перестаньте шутить, Вебер, – вмешался в разговор второй из прибывших. – Скажите лучше, что нам делать?

– Убить Дронго. Найти и убить любым способом. До намеченной операции осталось десять дней. Мы не имеем права отпускать его живым.

– В Бразилии он встречался с Рабинадом?

– Мануэль убеждает меня, что нет. Впрочем, банкиру мало что известно. Он знает только день операции. Мы не посвящали его в подробности.

– Правильно делали, – одобрил второй. – Значит, Дронго сейчас в Бразилии?

– Не думаю. – Вебер достал сигарету, резко щелкая зажигалкой. – Он скорее всего здесь, в Чили.

– Почему вы так решили? – испуганно спросил первый.

– По совету Россетти Рабинад улетел в Европу. Дронго уже нечего делать в Бразилии.

– А если он успел поговорить с банкиром? – холодно спросил первый. – И в этом случае он должен появиться здесь, быть может, раньше, чем мы думаем.

– Нужно будет искать мистера Хаксли или мистера Саундерса? – спросил первый.

– Нужно будет искать Дронго, – неприятно улыбнулся Вебер. – Вы все-таки не понимаете: он же профессионал и может прилететь сюда под любым именем, с любым официальным документом.

– Понятно. Но у нас нет его фотографии.

– Грубер видел мистера Хаксли в Парагвае. Торнер взял тогда его, но позже отпустил, поверив, что это не Дронго. Какой идиот! – не выдержал Вебер. – Кстати, вот фотография этого Дронго. Но это ничего не значит. Он легко меняет внешность, все время переодевается, может иметь сразу несколько паспортов. Но зато свой рост он изменить не может. Дронго очень высокого роста, кроме того, у него своеобразная походка. Вот по этим данным мы должны искать этого человека. Думаю, что он уже здесь, в Сантьяго.

– Мы проверим все отели в городе. Из Чили он не уедет живым, – жестко сказал первый.

– Нет, – Вебер покачал головой, – мы и на этот раз его упустим. Но я знаю, куда он точно придет. Это лагерь «Дигнидад». Вот там я и буду его ждать. А уж от меня он не уйдет.

– Дронго не должен попасть в «Дигнидад». Его нужно брать здесь, в Сантьяго, – возразил второй.

– Попытайтесь, – пожал плечами Вебер, – если, конечно, сможете.

Он выбросил окурок сигареты в окно.

– Иногда я думаю, что все легенды, которые рассказывают об этом человеке, не так уж далеки от истины.

Сантьяго

29 ноября 1988 года

Ровно в полдень у четы Гоуэрс зазвонил телефон. Ричард, ждавший звонка, быстро снял трубку.

– Мистер Гоуэрс? – услышал он голос Гомикавы.