– Послушай, что они говорят, – тихо произнес Ричард.

– Шэфер ругается, говорит, что недоволен. Его лагерь стал центром террористов. Вебер его успокаивает. Очень сильно ругаются все трое. Шэфер уходит. С ним другие гости. В комнату вошел еще один человек. Они говорят о каких-то террористах, которых готовили в лагере. Те уже выехали в США. Еще говорят, что нужно иметь в виду резервный вариант. Кажется, перешли на испанский. [7]

Марк вернул передатчик Саундерсу, тот быстро поднес его к уху.

– Не забудьте, Диас, это очень важно. Вы должны будете координировать действия наших людей в Нью-Йорке. Всю информацию получайте через нашего осведомителя, – говорил Вебер. – Когда вы вылетите в Америку?

– Через три дня, – ответил его собеседник.

– Значит, вы будете там раньше всех. – Вебер помолчал. – Не забудьте, Америка, двести тридцать четвертый, – неожиданно сказал он. – Как с грузом?

«Видимо, рейс Диаса», – подумал Саундерс.

– Уже переправлен в Парагвай. Люди генерала Родригеса готовы принять любое количество, мы должны будем выйти на Кабальеро, [8] помощника генерала, чтобы получить разрешение на ввоз в страну груза.

– Действуйте, – сказал Вебер.

– А что будет с этими специалистами? – спросил Диас.

– Мы их уберем сегодня ночью, – спокойно сказал Вебер. – Это, конечно, Дронго и его помощник, Грубер опознал их. Ничего, им недолго осталось жить.

Саундерс убрал аппарат.

Колония «Дигнидад»

30 ноября 1988 года

– Нужно уходить как можно скорее, – прошептал он, – Вебер знает, кто мы.

– Будем прорываться? – спросил Марк. – Или позвать сержанта Фрагу?

– Ты сумеешь его найти?

– Да, он остановился совсем рядом, в соседнем здании.

– Тогда давай найди его, только очень быстро. А я постараюсь увидеть Шэфера.

– Зачем? – удивился Марк.

– Попрощаюсь, и уедем, – подмигнул ему Саундерс, – насколько я понял, глава общины не очень жалует Вебера.

– Не знаю, – покачал головой Марк, – но я пойду искать Фрагу.

– Только очень быстро, – еще раз сказал Дронго.

Марк осторожно вышел из комнаты. В коридоре никого не было, и он, стараясь ступать почти бесшумно, вышел из здания. В соседнем строении горел свет и слышались веселые голоса мужчин. Ленарт мягко подкрался к окнам. В комнате сидели Фрага и несколько молодых людей. Сержант был сильно пьян, и это Ленарт понял сразу, едва увидел его. Марк моментально просчитал, что добровольно Фрага не уедет отсюда. Он громко постучал в окно. Один из сидевших за столом подошел к окну, открывая ставни.

– Что нужно? – спросил он по-немецки.

– Там зовут сержанта Фрагу. Говорят, очень срочно, – соврал Марк.

– Хорошо. Хуан, тебя зовут, – закричал по-испански собутыльник сержанта.

Тот кивнул головой, попытался встать, собирая остатки сил. Но не смог оторваться от стула. Затем, залпом осушив еще один стакан, он решительно поднялся и вышел из комнаты. Душная, жаркая ночь не отрезвила его, даже когда Фрага вышел из здания. Подойдя к Ленарту, он хмуро спросил:

– Кто меня зовет?

– Они ждут у машины, – соврал Ленарт.

Сержант помотал головой и затопал к своему джипу. Дойдя до него, он недоуменно огляделся, не понимая, куда делись ожидавшие его люди, тогда Ленарт коротким сильным ударом свалил его, уложив прямо в машину.

Саундерс в это время зашел к Шэферу, который находился уже в своих апартаментах. От взгляда Дронго не укрылась большая двуспальная кровать в соседней комнате, на которой уже лежал мальчик лет десяти. Дронго чуть поморщился и, превозмогая отвращение, обратился к Шэферу:

– Я прошу простить нас, но мы с другом должны срочно уехать. Полковник Астеньо, оказывается, дал еще одно поручение сержанту Фраге, а тот нам ничего не сказал. Вот почему мы должны уехать именно сегодня.

– Очень жаль, – сказал Шэфер, изображая обиженного, – вы могли бы остаться на ночь, но это ваше дело. Я думаю, вы увидели в нашем лагере много интересного и полезного для всех жаждущих служить господу.

– Конечно, – заверил его Саундерс, заставляя себя пожать протянутую руку.

Он быстро вышел за дверь и, не оглядываясь, зашагал к машине.

Ленарт ждал его, сидя за рулем. Бесчувственный Фрага лежал на заднем сиденье.

Саундерс оглянулся. Все было спокойно. Он вскочил в джип.

– Как можно быстрее, – скомандовал он Марку, – пока они не опомнились.

Марк, включив зажигание, резко дернул машину с места. Джип привычно заурчал, набирая обороты. Из лагеря они выезжали в полной темноте. Уже минут через десять после их отъезда послышались крики, забегали люди, повсюду зажглись огни. Но их автомобиль был уже в нескольких километрах от «Дигнидада».

Набирая скорость, машина неслась на северо-восток, в горы, к государственной границе Чили.

Сантьяго

30 ноября 1988 года

Она подходила к самолету почти уверенной походкой энергичной деловой женщины. После вчерашнего бегства из гостиницы, где лежал убитый Гомикава, ей повсюду мерещилась зловещая улыбка Миуры.

Оставшись в номере одна после бегства Миуры, она проплакала почти полчаса, пока наконец не осознала, что нужно немедленно уходить отсюда. Моника оделась, сумела кое-как наложить косметику, собрать свои вещи. С большим трудом ей удалось перетащить труп Гомикавы в ванную комнату, затереть следы крови на ковре.

Моника понимала, что ее единственный шанс – это немедленное исчезновение из Сантьяго. Дрожащими руками она подняла трубку, вызывая такси. Затем набрала номер аэропорта. На Рио-де-Жанейро не было ни одного билета. Случайно оказался билет на Буэнос-Айрес. Заказав его для себя, Моника быстро положила трубку и вышла из номера. Она предусмотрительно оставила разорванный паспорт мистера Гоуэрса в одном из чемоданов Саундерса. У погибшего Гомикавы не было при себе никаких документов.

Выйдя в коридор, Моника осмотрелась, сжимая сумочку, где лежал револьвер. Затем вошла в лифт и спустилась вниз. У входа в отель уже стояло такси. Стремительно пройдя холл и не обнаружив ничего подозрительного, она вышла из гостиницы и села в машину.

Автомобиль помчался по улицам города. Неожиданно пошел мелкий дождь, столь желанный в эту душную ночь. Всю дорогу Моника молчала, тревожно оглядываясь назад.

В аэропорт она приехала за час до отлета самолета. Взяв билеты и зарегистрировавшись, Моника сдала багаж и прошла в туалет. Зайдя в кабину, она вытащила свой револьвер из сумочки, завернула его в бумажку и бросила в мусорное ведро.

Ей пришлось пережить несколько неприятных минут, пока она пересекала большой зал и подходила к стойке регистрации. Проходя таможенные формальности, она еще раз обернулась назад. Миуры нигде не было видно. Миновав пограничный контроль, она несколько успокоилась и уже вполне овладела собой. В длинном коридоре аэропорта, ведущем к самолету, рядом с ней шли несколько десятков пассажиров.

Моника, вспомнив Гомикаву, с ужасом представила, как его тело все еще лежит в холодной ванной комнате. Сколько же еще пройдет времени, пока его наконец обнаружат горничные? Моника знала, что процесс выдачи тела Гомикавы может затянуться на долгие месяцы, и все это время его труп будет находиться в холодильной камере полицейского морга Сантьяго. Она вздрогнула, словно от холода. Вспомнила руки Миуры и едва не упала, споткнувшись о ступеньки при выходе.

Идя на посадку, она сумела мобилизовать всю свою волю, стараясь не выдать своего волнения. Но абсолютно спокойной она стала только тогда, когда самолет уже оторвался от земли. А пока... пока... Она подходила к самолету почти уверенной походкой энергичной деловой женщины.

Анды. 1 декабря 1988 года

До границы они ехали довольно быстро, стараясь оторваться от возможного преследования. Фрага храпел в машине, удобно устроившись на заднем сиденье. Саундерс, выбросив черную перчатку с левой руки, разминал затекшие пальцы. До полицейского поста они доехали в полной темноте. Затем, выключив фары, Ленарт повернул резко влево. В темноте нельзя было и думать ехать в горы, не зная дороги в этой местности. Приходилось ждать рассвета.